Надо жить так, чтобы там наверху сказали: "А ну ка, повтори!"
Поднимаясь, летя в чёрные небеса, падая в отчаяние раз за разом и снова вверх...
Где-то там на серебряной цепи к луне прикованно сердце.
На окне в холодном полумраке капель остались влажные следы пальца- узорчатые руны "ВВЕРХ".
Может, я смогу поднятся в этот раз достаточно высоко, чтобы не упасть? И где-то далеко яркими огнями качается земля. Треплет чёрное оперение холодный ветер высот и не останется ничего, кроме замершего дыхания в груди.
Перебрасывающиеся свободой, как лёгкой газовой шалью ветра... И далёкие огни...
И ОН, тот, кто может, прочитал надпись на стекле и понял её значение.
Я буду ждать.
В какой-то миг в забирающем душу полёте чувствуешь, что открылся путь. Убегающая в вселенскую тьму тропа. И достаточно желания, тихого вздоха согласия...
И сердце сорвётся с серебряных цепей. Лёгким пухом полетит навстречу тёплым огням города чёрное перо из уже не этого мира. И поднявшийся в холодную тьму по велению знаков не найдёт ничего.
Или снова упасть...
Где-то там на серебряной цепи к луне прикованно сердце.
На окне в холодном полумраке капель остались влажные следы пальца- узорчатые руны "ВВЕРХ".
Может, я смогу поднятся в этот раз достаточно высоко, чтобы не упасть? И где-то далеко яркими огнями качается земля. Треплет чёрное оперение холодный ветер высот и не останется ничего, кроме замершего дыхания в груди.
Перебрасывающиеся свободой, как лёгкой газовой шалью ветра... И далёкие огни...
И ОН, тот, кто может, прочитал надпись на стекле и понял её значение.
Я буду ждать.
В какой-то миг в забирающем душу полёте чувствуешь, что открылся путь. Убегающая в вселенскую тьму тропа. И достаточно желания, тихого вздоха согласия...
И сердце сорвётся с серебряных цепей. Лёгким пухом полетит навстречу тёплым огням города чёрное перо из уже не этого мира. И поднявшийся в холодную тьму по велению знаков не найдёт ничего.
Или снова упасть...